Гунганы
Гунганы с планеты Набу это двуногие амфибии, которые по преимуществу обитают в подводных городах в огромных набуанских водоемах. В большинстве своем они высокого роста, худощавы и наделены выдающимися ушами и клювообразным ртом. Скелет у них состоит из хрящей, благодаря чему они гибки и отлично приспособлены к передвижению под водой. Когда гунган погружается в воду, ноздри у него смыкаются, глаза закрывают мембраны, а стебельки, на которых держатся глаза, частично втягиваются под череп, что облегчает плавание. Кроме того, у гунганов грубая шкура на голове и шее, а это позволяет им резво пробивать себе путь через наслоения песка и гравия. Мощные ноги и особое устройство коленных чашечек делает гунганов прекрасными пловцами.
Эта раса всеядна, хотя большая часть мяса, которым они питаются, — дары моря, и гунганы обладают крепкими зубами, которыми хорошо раскалывать раковины моллюсков.
Гунганская культура сосредоточена на их среде обитания и других существах, которые ее населяют. Теснее всего гунганы связаны с теми, кто известен под названием кааду, — их гунганы используют в качестве верховых лошадей в своей Великой Армии. Гунганы верят, что между ними и кааду существует особая мистическая связь, а потому обращаются с кааду как с членами семьи и, когда те умирают, скорбят о них как о себе подобных. Гунганы приручили кааду много тысяч лет назад, и когда в ходе эволюции переселились под воду, то и своих обожаемых питомцев забрали с собой. На кааду держится вся гунганская милиция, или милицигунг, кроме того, существуют специальные школы, где учат, как правильно обращаться с кааду, ухаживать за ними и ездить на них, поскольку подобное образование считается важной частью взросления.
В сражении верховые гунганы пользуются наибольшим авторитетом и являются наиболее внушительными вождями. Гунганский офицер получает кааду в свое личное распоряжении с большой помпой, в ходе особого церемониала, и никогда не бросает питомца на произвол судьбы, если только тот не гибнет в бою или не покидает ряды армии по причине преклонных лет. Да и сами кааду отвечают хозяевам взаимностью — нежной привязанностью и преданностью.
Гунганское общество и правительство создавалось на основе договора между многочисленными гунганскими кланами и поселениями. И хотя члены кланов внешне очень различны между собой, основные черты физиологии у них общие. Два основных племени-расы — это отолла, составляющие большинство гунганов, и анкура, более плотного сложения гунганы, у которых нет развесистых ушей, глазных стебельков и клювов. Ученые полагают, что у данных рас общие предки, только отолла спустились под воду раньше, чем анкура, в силу чего последние внешне более походят на наземных жителей.
На заре своей истории гунганы подверглись нападению неведомых пришельцев, а потому создали Великую Армию. После того как чужеземцы получили достойный отпор, гунганы сделали милицгунг и Великую Армию оплотом безопасности и главным средством обороны от любого врага, в том числе от вездесущих набуанских морских чудищ.
В наши дни, чтобы собрать армию, все гунганские поселения и города должны согласиться на объединение. Армия состоит из совокупности отрядов милицгунга, бойцы облачены в кожано-металлические шлемы и подобие доспехов, а также снабжены круглыми небольшими щитами. Главное же гунганское оружие дальнего боя — это плазменные энергетические шары. Гунганские генералы и офицеры доводят свои приказы до сведения подчиненных с помощью звуков рога, бурной жестикуляции и пронзительных свистков.
Гунганы — народ простой, но гордый; они сопротивляются любой попытке завоевать их. Данная раса неплохо знакома с техникой, но предпочитает пользоваться не механизмами, а технологиями, которые работают на основе органики, поскольку гунганы полагают, что механизмы противоречат гармонии природы и нарушают ее равновесие. Их купола над подводными городами функционируют за счет гидростатического поля, а для строительства подводных судов, силовых полей и создания оружия гунганы используют биотехнологию. Но в остальном уклад гунганской жизни остается таким же, как и тысячи лет назад. Гунганы не покидали пределов родной планеты и до сих пор не проявляют особого желания поглядеть на Вселенную.
Гунганы очень строго относятся к возмутителям спокойствия и часто выносят таковым суровые приговоры, о чем свидетельствует, например, речь, произнесенная Босс Нассом, гунганским вождем, в адрес нарушителя порядка:
Здеся моя стоять, чтобы говорить речь, а вся гунган етта речь должон повиновацца жестко. Никакая беспорядка чтобы не был воще, потому как низзя. Учинил беспорядка — етта все равно как порушить жисть, покрасть чевой-то аль кого подранить.
Значитца, сограждане и согражданки, моя по такой случай здеся выносить суровая приговора по всем строгостям закона и карать персону, Бар Рас зовомую. Етот Рас осмелиться увесть зело полезный струменту суседа сваво из мастерская, значитца. А сусед как приходить за струментом и сказать — вертай взад, поганый Бар Рас суседа треснуть больно. За таких безобразий моя говорить: Бар Рас из города уходил на веки, значитца, вечные, и чтоб взад вертаться не сметь. И ни одна гунган с ним больше не говорить и не видацца. А ежели помянутый Бар Рас возвернетца, тут ему и конец, смерть то ись, потому как казним, не помилуем.
Единожды изгнанному гунгану трудно, да что там — невозможно, вернуться в общество, а если он и посмеет, то его встретит столь жесткое давление со стороны соплеменников, что жизнь ему сделается не в радость, пока его проступки не изгладятся из памяти народной.
Современный гунганский язык представляет собой выразительную смесь старогунганского (который в чистом виде используется только для религиозных церемоний и по торжественным случаям) и всеобщего. Эта смесь получила название гунганского всеобщего языка, но является более сложным образованием, чем просто гунганский пиджин, — это сложный язык со своими лексическими и грамматическими тонкостями, с богатым словарным запасом.
Гунганы стали пользоваться этим вариантом гунганского вследствие контактов с набуанскими колонистами. Вместо того чтобы освоить всеобщий, как на нем изъясняются набуанцы, гунганы выработали свой вариант языка, ставший своего рода протестом против появления незваных набуанцев. В каком-то смысле они отвергли набуанцев, хотя и в состоянии осуществлять с ними контакт. А поскольку первые набуанские колонисты были весьма воинственными и причинили гунганам немало беспокойства, то язык-гибрид хоть в какой-то мере помогает контактировать и поддерживать пусть хрупкий, но мир.
Эта раса всеядна, хотя большая часть мяса, которым они питаются, — дары моря, и гунганы обладают крепкими зубами, которыми хорошо раскалывать раковины моллюсков.
Гунганская культура сосредоточена на их среде обитания и других существах, которые ее населяют. Теснее всего гунганы связаны с теми, кто известен под названием кааду, — их гунганы используют в качестве верховых лошадей в своей Великой Армии. Гунганы верят, что между ними и кааду существует особая мистическая связь, а потому обращаются с кааду как с членами семьи и, когда те умирают, скорбят о них как о себе подобных. Гунганы приручили кааду много тысяч лет назад, и когда в ходе эволюции переселились под воду, то и своих обожаемых питомцев забрали с собой. На кааду держится вся гунганская милиция, или милицигунг, кроме того, существуют специальные школы, где учат, как правильно обращаться с кааду, ухаживать за ними и ездить на них, поскольку подобное образование считается важной частью взросления.
В сражении верховые гунганы пользуются наибольшим авторитетом и являются наиболее внушительными вождями. Гунганский офицер получает кааду в свое личное распоряжении с большой помпой, в ходе особого церемониала, и никогда не бросает питомца на произвол судьбы, если только тот не гибнет в бою или не покидает ряды армии по причине преклонных лет. Да и сами кааду отвечают хозяевам взаимностью — нежной привязанностью и преданностью.
Гунганское общество и правительство создавалось на основе договора между многочисленными гунганскими кланами и поселениями. И хотя члены кланов внешне очень различны между собой, основные черты физиологии у них общие. Два основных племени-расы — это отолла, составляющие большинство гунганов, и анкура, более плотного сложения гунганы, у которых нет развесистых ушей, глазных стебельков и клювов. Ученые полагают, что у данных рас общие предки, только отолла спустились под воду раньше, чем анкура, в силу чего последние внешне более походят на наземных жителей.
На заре своей истории гунганы подверглись нападению неведомых пришельцев, а потому создали Великую Армию. После того как чужеземцы получили достойный отпор, гунганы сделали милицгунг и Великую Армию оплотом безопасности и главным средством обороны от любого врага, в том числе от вездесущих набуанских морских чудищ.
В наши дни, чтобы собрать армию, все гунганские поселения и города должны согласиться на объединение. Армия состоит из совокупности отрядов милицгунга, бойцы облачены в кожано-металлические шлемы и подобие доспехов, а также снабжены круглыми небольшими щитами. Главное же гунганское оружие дальнего боя — это плазменные энергетические шары. Гунганские генералы и офицеры доводят свои приказы до сведения подчиненных с помощью звуков рога, бурной жестикуляции и пронзительных свистков.
Гунганы — народ простой, но гордый; они сопротивляются любой попытке завоевать их. Данная раса неплохо знакома с техникой, но предпочитает пользоваться не механизмами, а технологиями, которые работают на основе органики, поскольку гунганы полагают, что механизмы противоречат гармонии природы и нарушают ее равновесие. Их купола над подводными городами функционируют за счет гидростатического поля, а для строительства подводных судов, силовых полей и создания оружия гунганы используют биотехнологию. Но в остальном уклад гунганской жизни остается таким же, как и тысячи лет назад. Гунганы не покидали пределов родной планеты и до сих пор не проявляют особого желания поглядеть на Вселенную.
Гунганы очень строго относятся к возмутителям спокойствия и часто выносят таковым суровые приговоры, о чем свидетельствует, например, речь, произнесенная Босс Нассом, гунганским вождем, в адрес нарушителя порядка:
Здеся моя стоять, чтобы говорить речь, а вся гунган етта речь должон повиновацца жестко. Никакая беспорядка чтобы не был воще, потому как низзя. Учинил беспорядка — етта все равно как порушить жисть, покрасть чевой-то аль кого подранить.
Значитца, сограждане и согражданки, моя по такой случай здеся выносить суровая приговора по всем строгостям закона и карать персону, Бар Рас зовомую. Етот Рас осмелиться увесть зело полезный струменту суседа сваво из мастерская, значитца. А сусед как приходить за струментом и сказать — вертай взад, поганый Бар Рас суседа треснуть больно. За таких безобразий моя говорить: Бар Рас из города уходил на веки, значитца, вечные, и чтоб взад вертаться не сметь. И ни одна гунган с ним больше не говорить и не видацца. А ежели помянутый Бар Рас возвернетца, тут ему и конец, смерть то ись, потому как казним, не помилуем.
Единожды изгнанному гунгану трудно, да что там — невозможно, вернуться в общество, а если он и посмеет, то его встретит столь жесткое давление со стороны соплеменников, что жизнь ему сделается не в радость, пока его проступки не изгладятся из памяти народной.
Современный гунганский язык представляет собой выразительную смесь старогунганского (который в чистом виде используется только для религиозных церемоний и по торжественным случаям) и всеобщего. Эта смесь получила название гунганского всеобщего языка, но является более сложным образованием, чем просто гунганский пиджин, — это сложный язык со своими лексическими и грамматическими тонкостями, с богатым словарным запасом.
Гунганы стали пользоваться этим вариантом гунганского вследствие контактов с набуанскими колонистами. Вместо того чтобы освоить всеобщий, как на нем изъясняются набуанцы, гунганы выработали свой вариант языка, ставший своего рода протестом против появления незваных набуанцев. В каком-то смысле они отвергли набуанцев, хотя и в состоянии осуществлять с ними контакт. А поскольку первые набуанские колонисты были весьма воинственными и причинили гунганам немало беспокойства, то язык-гибрид хоть в какой-то мере помогает контактировать и поддерживать пусть хрупкий, но мир.
